Трагедия жизни советского борца Шамиля Серикова
На Олимпийских играх в Москве 1980 года Шамиль Сериков играючи расправлялся со своими соперниками — лучшими бойцами своих стран, приехавшими на Олимпиаду. Жалкими и подавленными уходили с ковра его соперники. Как доминировали Усейн Болт на беговой дорожке, Майкл Фелпс в бассейне, а Михаэль Шумахер на гоночном треке, так и Сериков мог доминировать на ковре долгие годы. Однако этому не суждено было случиться.
Турнир следовал за турниром, но на каждом, раз за разом выявлялся один победитель — Шамиль Сериков. «Танцующий на ковре, словно Нуриев» — так о нём высказался Бабис Холидис, греческий борец. При этом находились и те, кто был уверен — Сериков недостоин выступать на Олимпиаде-80. Например, ульяновские газеты и вовсе ополчились на него, негодуя по поводу того, что отобравшись на олимпиаду, свёл на нет шансы их земляка Виталия Константинова стать двукратным чемпионом олимпийских игр. Пресса утверждала, что чести поездки на олимпийские игры Сериков удостоился лишь в ознаменование 60-летия Казахской ССР. Да и сам Константинов сетовал, что его возраст лишь отговорка, чтобы отправить на игры Серикова. Незадолго до игр у Шамиля на руке возник фурункул, повлекший пропуск спортсменом четырёх тренировок. Константинов уже готов был заменить его, но врачи вылечили Серикова, который позднее, с кажущейся лёгкостью, выиграл главную золотую медаль в своей спортивной жизни. Дальнейшее спортивное будущее Шамиля рисовалось исключительно в ярких цветах. Тем не менее, этого не случилось.
Победа на самом авторитетном мировом турнире не испортила Шамиля, который остался самим собой, не позволив себе даже посмотреть на кого-либо свысока. Это с уверенностью утверждали и родные, и друзья. Шамиль оставался общительным человеком, проникновенно рассказывал какие-то истории своей спортивной жизни. Обладал отменной памятью.
В одном из интервью, данном спортсменом после Олимпиады, признался, что перестал испытывать радость победы. Свои последующие неудачи в соревнованиях списывал на усталость и внутреннюю опустошённость. В конце весны 1981 года попросту пренебрёг указаниями руководства, отказавшись ехать на БАМ со спортивной группой. Это повлекло за собой исключение из состава сборной страны, а также лишение олимпийской стипендии. А это, при наличии семьи, вызвало серьёзные жизненные трудности. В те времена исключение из сборной по неспортивным причинам было сродни предательству.
Шамиля, ко всему прочему, преследовали постоянные травмы, которые не добавляли здоровья, мягко говоря. По рассказам жены, Светланы, даже после рядовой тренировки Сериков часто возвращался со сломанной ключицей, ребром, вывихами и ушибами. Такое впечатление, что после Олимпиады спортсмен стал просто разваливаться. Он умолял перевести его на тренерскую работу, но руководство было заинтересовано лишь в результатах.
У него стала дрожать рука, и он не мог ничего поделать. Друзья устроили его в спортивную школу города Капчагай. Не желая появляться на публике с дрожащими руками, а более всего боясь подвести своих близких друзей, да просто других людей, Сериков фактически тайно проработал в спортшколе три года.
Уже после работы в спортшколе Серикову внезапно предложили тренерскую работу в сборной Союза, приличную зарплату и проживание в Москве. Повеяло какой-то надеждой на нормальное будущее. Ведь чтобы содержать семью, ему приходилось работать даже в овощеводческой бригаде. Серьёзную тренерскую работу в Москве Шамилю предложил сам Пархоменко — председатель спорткомитета страны. Сериков приехал в Москву, но оказалось, что место занято, и, будучи чрезвычайно скромным человеком, он не позволил себе позвонить Пархоменко с соответствующим вопросом. Это событие совсем выбило его из колеи. Вернувшись, он всё чаще стал выпивать, находя в алкоголе своего рода отдушину, но от этого, что и понятно, становилось лишь ещё хуже. 22 ноября 1989 года Шамиль Сериков решил свести счёты с жизнью.
Серьёзная тренерская работа всегда была его недостижимой мечтой, он говорил: «Хочу испытать истинное счастье, такое же, какое испытывали мои тренеры, когда твой подопечный восходит на самую первую ступень Олимпийского пьедестала!».
К несчастью, такой ему так и не выпал. Некий внутренний дисбаланс личности не позволил большому чемпиону, по окончании карьеры в спорте, вписаться в обычную жизнь. Но в памяти довольно большого количества людей останется борцом, внесшим огромный вклад в историю советского спорта.